Синя джанай, Синистер да!
Arian_Wells, поздравляю с новым годом! Полагаю, что пожелание успехов в учебе актуальны для всех, поэтому учебы, если и не легкой, то интересной и даже увлекательной.) Удачи везде и во всем, крутых онгоингов и, конечно, крутого сезона гинтамы *_*
читать дальше
Несмотря на мою любоаь к Шинске и компании, получившееся мне как обычно не очень нравится, ибо мысли нужные никак не хотели заползать в голову.) Возможны отступления от характеров и перевирания сюжета, хотя я очень старался этого избежать.
Бансай.
Музыка. Она всюду. Душа каждого человека обладает уникальной мелодией. Бансаю казалось крайне странным, что никто не слышит все эти мелодии. Они могут быть схожи, но все они уникальны. Целый оркестр звучит внутри каждого человека, неважно спит он или бодрствует. Перебирая струны сямисена, Бансай ощущал легкое уныние: его музыка никогда не зазвучит лучше и краше музыки души. Эти мелодии могут сливаться, звуча одновременно и синхронно, порою независимо друг от друга. Эта невиданная музыка – нечто недоступное человеческому уху. Это звук жизни, мелодия жизни и её песня. Ничто на земле не способно её исполнить, только души живых созданий…
Воистину завораживает музыка, звучащая вокруг Шинске-доно. Это песнь анархии и разрушения, когда в единый вой сливаются тысячи мелодий и песен. К несчастью, он никогда отчетливо не слышал за этой хаотичной адской песней мелодии души самого Такасуги, лишь какие-то мотивы и её отзвуки, но не более того. Эта загадочность темной и безумной души привлекала и манила его, как привлекал Низо ярчайший свет, который могли увидеть только его незрячие глаза.
С восторгом Бансай вспоминает свою схватку с Гинтоки. Горечь поражения не гложет его. Мелодия – абсолютно хаотичная, сочетающая в себе подвижные, мелодичные, жесткие, нежные и самые-самые разные мотивы пленила его. Песнь души Сакаты была сравнима лишь с мелодией самого Шинске-доно.
Их сражение Бансай вспоминал не раз. Пусть он и потерпел поражение, но никогда ещё ритм души и сердца не ставил его в тупик… Он с легкостью подстраивался под любого врага, поэтому и считался самым умелым хитокири Шинске. После он вспоминает не свое сокрушительное поражение, не движения Сакаты и свои ошибки. Он вспоминал свои ощущения, пытался вновь прокрутить эту музыку в голове, но все тщетно.
Оттого он все сильнее хотел сразиться с Гинтоки вновь. Услышать эту мелодию, поймать этот ритм и в следующий раз одолеть его.
Такасуги.
Огонь разгорался. Бушующий пожар становился сильнее с каждым мгновением, вместе с ним пламя ненависти сжирало сознание Такасуги. Единственный человек, которого он любил, погиб в том огне. Шинске плакал тогда, плакал последний раз в жизни. Погибала вся его любовь, начало тлеть все человеческое, что в нем было, оборвалась единственная нить, связавшая его с прочими: Гинтоки и Кацурой…
Грозный Кихэтай во времена войны наводил ужас на Аманто не хуже белого демона. Война - нож, вошедший в душу Такасуги, она усиливала злобу, раздувала ураган безумия. Его ненависть разгоралась с каждым днем, с каждым сражением, с каждым убийством, с каждым ранением.
Внутреннее чудовище свирепело на поле боя, настойчиво требуя крови врагов и предателей.
Шинске не мыслил высокими идеалами, не заводил философских монологов и не вещал пафосными речами. Он просто уничтожал все, что вставало у него на пути. Крики вонючих Аманто и их изуродованные трупы тешили истерзанную страданиями и муками обезумевшую душу.
Вокруг него всегда было много людей. Они сражались вместе с ним, помнится, они считали себя друзьями и товарищами Такасуги. Наивные и глупые слепцы. Такасуги сражался один против всего мира, искренне желая его погибели. Пропали все моральные принципы и самурайские запреты. В борьбе против гнилого мира хороши все средства.
Товарищи и друзья погибли для Шинске вместе с учителем…
После войны Такасуги не мог успокоиться. Не могла успокоиться его душа. Она горела черным огнем. Бесконечная ненависть и злоба не утихали ни на мгновение. Его душа гнила и увядала во мраке безумия.
Кацура не прав. Такасуги – не зверь, лишенный клыков. Его клыки острее и опаснее, чем у любой хищной твари.
Он заставит весь мир расколоться на мельчайшие кусочки. Сотрет все живое в этой стране, обратив её в безжизненную пустыню. Он уничтожит всех, включая самого себя.
Все рушится. Небо в огне. Грохот и скрежет заглушают все звуки, а тонкие трещины рассекают стены, тысячами змей они вьются вокруг гигантского космодрома…
Разодраны рукава кимоно, кожа влажная от крови, её вкус более чем отчетливо чувствуется во рту. Хищная улыбка на лице, обнаженное лезвие меча покрыто алым нектаром, наполняющим тела живых созданий.
Напротив белый демон. Не Гинтоки. Это не взгляд дохлой рыбы, свойственный этому равнодушному простаку. На Шинске смотрят воистину дьявольские глаза, повергающие врагов в ужас во время войны. Навевает воспоминания.
Они двинулись навстречу друг другу, как звери, сверкающие острыми клыками, лезвиями окровавленных мечей…
Уничтожить все: здания, людей, аманто, жизнь, ненависть и злобу. Разрушить источник этой ненависти: самого себя.
читать дальше
Несмотря на мою любоаь к Шинске и компании, получившееся мне как обычно не очень нравится, ибо мысли нужные никак не хотели заползать в голову.) Возможны отступления от характеров и перевирания сюжета, хотя я очень старался этого избежать.
- Мотылек стремиться к свету. Он… ЧЕРТ! КАК БОЛЬНО!
- Низо-сан, в чем дело?
- Это не мотылек! Это оса!
- Низо-сан, в чем дело?
- Это не мотылек! Это оса!
Бансай.
Музыка. Она всюду. Душа каждого человека обладает уникальной мелодией. Бансаю казалось крайне странным, что никто не слышит все эти мелодии. Они могут быть схожи, но все они уникальны. Целый оркестр звучит внутри каждого человека, неважно спит он или бодрствует. Перебирая струны сямисена, Бансай ощущал легкое уныние: его музыка никогда не зазвучит лучше и краше музыки души. Эти мелодии могут сливаться, звуча одновременно и синхронно, порою независимо друг от друга. Эта невиданная музыка – нечто недоступное человеческому уху. Это звук жизни, мелодия жизни и её песня. Ничто на земле не способно её исполнить, только души живых созданий…
Воистину завораживает музыка, звучащая вокруг Шинске-доно. Это песнь анархии и разрушения, когда в единый вой сливаются тысячи мелодий и песен. К несчастью, он никогда отчетливо не слышал за этой хаотичной адской песней мелодии души самого Такасуги, лишь какие-то мотивы и её отзвуки, но не более того. Эта загадочность темной и безумной души привлекала и манила его, как привлекал Низо ярчайший свет, который могли увидеть только его незрячие глаза.
С восторгом Бансай вспоминает свою схватку с Гинтоки. Горечь поражения не гложет его. Мелодия – абсолютно хаотичная, сочетающая в себе подвижные, мелодичные, жесткие, нежные и самые-самые разные мотивы пленила его. Песнь души Сакаты была сравнима лишь с мелодией самого Шинске-доно.
Их сражение Бансай вспоминал не раз. Пусть он и потерпел поражение, но никогда ещё ритм души и сердца не ставил его в тупик… Он с легкостью подстраивался под любого врага, поэтому и считался самым умелым хитокири Шинске. После он вспоминает не свое сокрушительное поражение, не движения Сакаты и свои ошибки. Он вспоминал свои ощущения, пытался вновь прокрутить эту музыку в голове, но все тщетно.
Оттого он все сильнее хотел сразиться с Гинтоки вновь. Услышать эту мелодию, поймать этот ритм и в следующий раз одолеть его.
Такасуги.
Огонь разгорался. Бушующий пожар становился сильнее с каждым мгновением, вместе с ним пламя ненависти сжирало сознание Такасуги. Единственный человек, которого он любил, погиб в том огне. Шинске плакал тогда, плакал последний раз в жизни. Погибала вся его любовь, начало тлеть все человеческое, что в нем было, оборвалась единственная нить, связавшая его с прочими: Гинтоки и Кацурой…
Грозный Кихэтай во времена войны наводил ужас на Аманто не хуже белого демона. Война - нож, вошедший в душу Такасуги, она усиливала злобу, раздувала ураган безумия. Его ненависть разгоралась с каждым днем, с каждым сражением, с каждым убийством, с каждым ранением.
Внутреннее чудовище свирепело на поле боя, настойчиво требуя крови врагов и предателей.
Шинске не мыслил высокими идеалами, не заводил философских монологов и не вещал пафосными речами. Он просто уничтожал все, что вставало у него на пути. Крики вонючих Аманто и их изуродованные трупы тешили истерзанную страданиями и муками обезумевшую душу.
Вокруг него всегда было много людей. Они сражались вместе с ним, помнится, они считали себя друзьями и товарищами Такасуги. Наивные и глупые слепцы. Такасуги сражался один против всего мира, искренне желая его погибели. Пропали все моральные принципы и самурайские запреты. В борьбе против гнилого мира хороши все средства.
Товарищи и друзья погибли для Шинске вместе с учителем…
После войны Такасуги не мог успокоиться. Не могла успокоиться его душа. Она горела черным огнем. Бесконечная ненависть и злоба не утихали ни на мгновение. Его душа гнила и увядала во мраке безумия.
Кацура не прав. Такасуги – не зверь, лишенный клыков. Его клыки острее и опаснее, чем у любой хищной твари.
Он заставит весь мир расколоться на мельчайшие кусочки. Сотрет все живое в этой стране, обратив её в безжизненную пустыню. Он уничтожит всех, включая самого себя.
Все рушится. Небо в огне. Грохот и скрежет заглушают все звуки, а тонкие трещины рассекают стены, тысячами змей они вьются вокруг гигантского космодрома…
Разодраны рукава кимоно, кожа влажная от крови, её вкус более чем отчетливо чувствуется во рту. Хищная улыбка на лице, обнаженное лезвие меча покрыто алым нектаром, наполняющим тела живых созданий.
Напротив белый демон. Не Гинтоки. Это не взгляд дохлой рыбы, свойственный этому равнодушному простаку. На Шинске смотрят воистину дьявольские глаза, повергающие врагов в ужас во время войны. Навевает воспоминания.
Они двинулись навстречу друг другу, как звери, сверкающие острыми клыками, лезвиями окровавленных мечей…
Уничтожить все: здания, людей, аманто, жизнь, ненависть и злобу. Разрушить источник этой ненависти: самого себя.
@темы: Радость к нам приходит, Творчество
Грозный Кихэтай во времена войны наводил ужас на Аманто не хуже белого демона.
Во время войны группировки еще не было) Шинске их потом насобирал, после завершения войны)
Мне приятны психопаты, оттого особенно хочется видеть Шинске таким x) Хотя, говоря примитивно, он скорее мафиози.)
В общем, рад, что понравилось.)
Во время войны группировки еще не было) Шинске их потом насобирал, после завершения войны)
Да? Просто, когда дед-журналист рассказывал про войну, он упоминал Такасуги и Кихэтай о.о
Может быть, конечно, но вся четверка задела уже конец войны, Такасуги сражался же все время с ними, и когда ему там было собирать организацию - тем более тогда он был еще вменяем - просто странно. Хотя не претендую на знатока канона, всё может быть х)
А вообще было бы круто, появись он или Камуи в комичной серии, хоть с теми же рейтингами. Было бы вполне забавно xD
Ну, я бы тоже не сказал, что эксперт, посему пусть их.)
Это было бы эпично, и вообще жаль, что мангака и санрайз особо не стебаются над глав.антогонистами х)
Боятся!